Пепел Марнейи - Страница 77

Счет шел на мгновения, и весь этот эпизод занял куда меньше времени, чем ушло на описание тех же событий. До развязки оставалось всего ничего, когда я рассмотрел ученика, изготовившегося к бою. Подросток в коричневой форменной тунике и мешковатых штанах того же цвета, светловолосый и темноглазый, с золотисто-смуглой кожей. На плече кровоточащая ссадина. Плетет заклятие, вот-вот закончит.

В первый момент я удивился: Унбарх не любит красивых людей, что мужчин, что женщин, буквально терпеть их не может, это ни для кого не секрет. Вытерпеть чью-то красоту – для него это все равно что скушать свежий лимон, посыпанный жгучим перцем в придачу. Всего перекосит, с полчаса будет плеваться и произносить маловразумительные тирады. А за этого мальчишку на рынке рабов отвалили бы целое состояние, я бы определенно не поскупился.

Во второй момент дошло: вот кто меня ранил! Если Унбарх все же взял его в ученики, на то должна быть веская причина: магический потенциал, превосходящий средний уровень. Полезному смертоносному орудию можно простить все, даже красоту.

В следующий момент я осознал, что сейчас он будет раздавлен моим «воздушным камнем» в кровавый фарш.

А в последний момент понял, что не хочу его убивать.

На самом деле все эти моменты уместились в одно мгновение. Я не размышлял – когда бы я успел? Извернулся так, что всего скрутило от боли, заложил дикий вираж и неизящно врезался в ближайшую постройку, снеся оную вдребезги «воздушным камнем». Кусок башни промчался мимо и обрушился на содрогнувшуюся землю где-то за крепостной стеной – глупо, но эффектно.

Скрежеща зубами от боли, я выбрался из-под обломков, озираясь в поисках светловолосого ученика и заодно плетя «кокон шелкопряда», чтобы защитить его от потусторонних неожиданностей на время полета через Хиалу. Напрасно старался, захватить паршивца не удалось. Те, кто был в атакованном дворике, успели попрятаться. Сверху я их больше не видел, а крушить все подряд не хотел, опасаясь его убить.

В меня швырнули верхушкой еще одной башни, потом в небо взмыли трое старших магов в демоническом облике. На них-то я и сорвал злость, что не помешало двум выжившим заявить, будто они меня прогнали. Ага, с переломанными хвостами и порванными крыльями, обожженные, избитые… Третьему я вдобавок почти перекусил шею, и он вскоре умер, так и не рискнув напоследок превратиться в человека, настолько тяжела была его рана.

Унбарх после разглагольствовал, что Тейзург-де подло напал и разворотил половину его школы в Анжайваре, но получил достойную трепку и сбежал. Не сбежал, а покинул поле боя, когда мне надоело терзать малоинтересных противников и созерцать идиотские упражнения их более робких коллег в башнеметании.

Сейчас я думаю: возможно, в тот последний момент меня остановил дремучий глубинный инстинкт, гласящий, что Страж Мира Сонхи неприкосновенен? Меня остановил, а Унбарха – нет… Но не буду утверждать, что я знал, с кем имею дело. Я ведь, кажется, собирался быть честным… Если я и ощущал нечто в этом роде, то на неосознанном уровне, не отдавая себе в том отчета.

Проигнорировав, как обычно, приглашение явиться на Верховный Совет Магов и объяснить свои неприемлемые действия, якобы нарушающие какие-то заплесневелые священные соглашения, я занялся делом. Кое-кого подкупил, кое-кому напомнил о старых долгах, и в конце концов узнал следующее: светловолосого ученика зовут Хальнор Тозу-Атарге, ему четырнадцать лет, происходит он из весьма благочестивой семьи, живущей в Орраде, из рода прямых вассалов Унбарха. В школу был взят, когда ему исполнилось семь, так как магические способности проявились в раннем возрасте. Ожидается, что в скором времени он сдаст экзамен и станет одним из младших боевых магов своего господина.

Характеристика не обнадеживала. В самый раз, чтобы испортить мне настроение. Отсюда следовало, что Хальнор Тозу-Атарге должен оказаться юным фанатиком, безмерно преданным Унбарху и шарахающимся от всего, что не укладывается в рамки привитого сызмальства «благочестия». Что с таким существом можно сделать? Разве что держать в темнице, желательно в цепях, и разговаривать через решетку, сохраняя бдительность, иначе он плюнет тебе в лицо, швырнет миской или отколет что-нибудь еще столь же непримиримое. Но я решил, что все равно его украду, и будь что будет.

Плыли однажды по озеру три утки в поисках хлебушка, и спросила одна: «Почему мы голодные?» А вторая ответила: «Потому что вода родит рыбу, а не хлебные крошки». А третья молвила: «Давайте же, сестры, не будем лениться, а нырнем и добудем себе еду!» Отсюда мораль: если птица ты водоплавающая, ищи пропитание в воде, а не в воздухе».

– Он, что ли, с ума спятил? – спросила Лиузама.

– Кто?

– Да Тейзург! Только что рассуждал об одном и вдруг приплел каких-то уток…

– Судя по всему, Тейзург действительно был до некоторой степени сумасшедшим, но про уток – это уже Евсетропид Умудренный, – объяснил Гаян. – Его почерк. Здесь даже материал свитка другой, более грубый на ощупь и прозрачный, как стекло. Вот, посмотри. Видимо, просто так прежний текст было не соскоблить, и он применил колдовство.

«Я предпринял несколько попыток его похитить, но, увы, не преуспел. После экзамена Хальнор был зачислен в элитную Чистейшую Стражу, которая подчинялась лично Унбарху и повсюду его сопровождала. Думаю, в мирное время мои старания были бы вознаграждены, но, как вам известно, мы с Унбархом воевали и были взаимно готовы к любым пакостям.

Дважды удача мне издевательски ухмыльнулась: отчаянные вылазки, я ухожу с добычей в когтях – и оба раза добыча оказывается не та! Естественно, пленников я убивал, на что они мне сдались, а Унбарх по этому поводу рвал и метал – и то утешение.