Пепел Марнейи - Страница 110

110

Послышался свист – ага, обрадовался «мертвому штилю»! – из прорех посыпались снежинки, потом раздался истерический собачий лай и хриплый возглас:

– Хозяин, ты где?!!

– Здесь я, – отозвался Рис, выбираясь наружу. – Куда бы я делся…

Перед псом-демоном лежала целая куча варежек. Выбрал самые теплые – меховые, с вязаной шерстяной подкладкой, потом пожаловался:

– Колбаса насквозь проморожена. У тебя другой еды не найдется?

– Видать, ты, хозяин, сильно хвораешь, если простые вещи делать разучился… Ну, еще поправишься, лучше прежнего колдовать начнешь. Давай-ка ее сюда! – пес дохнул на колбасу. – Все, разморозил.

Теперь это можно есть. Пока Рис вгрызался в колбасу, его мохнатый благодетель снова куда-то умчался и вернулся с бутылкой в зубах. Красное вино, не слишком крепкое, в меру сладковатое. Теперь совсем хорошо.

Пес-демон наблюдал за его трапезой с умильным выражением на морде.

– А ты будешь? – Рис протянул ему половину колбасной палки.

– Я-то не ем. Сам кушай, набирайся сил, чтобы скорее поправился.

– Вкусная. Зря отказываешься.

– Запамятовал ты, хозяин, я не ем и не пью. Не надо мне есть и пить. Колбасятина моя, угощайся на здоровье! Крышу я украл, вино украл, шубы украл у людей, а колбасятина – моя законная. Свое взял, по праву, пусть кто хоть слово скажет… Я тебе все добуду, только оставайся тут, не уходи, не теряйся. Чтобы с тобой никакой летней жопы не случилось, а то опять буду плакать. Не уйдешь, а? Не уйдешь больше?

– Извини, я должен буду уйти. Спасибо за то, что подобрал меня и помог, но я не твой хозяин, ты обознался.

– Чтобы я – да своего хозяина не признал! – Пес вскочил и протестующее затряс головой, его длинные висячие уши мотались туда-сюда, со шкуры сыпались снежинки. – Ты просто все позабыл, потому что хвораешь, совсем как я. Мы с тобой оба забыли, кто мы есть, но теперь-то ты нашелся, и остальное – дела наживные, ага? Что-нибудь еще хочешь?

– Это что там такое? – смирившись с тем, что его не переубедить, Рис показал на смутно белеющую вдали возвышенность.

– А там все твое! – собеседник обрадованно завилял хвостом. – Я сберег все, как было, вот сам увидишь. Полетели смотреть?

– Я летать, как ты, не умею. Пойду пешком.

– Тогда на мне езжай. Давно ты на мне не катался.

– Ноги будут по снегу волочиться. Мне ведь не пять лет.

– А я больше стану, дело наживное…

И он на глазах вырос, одно мгновение – и уже размером с лошадь.

– Значит, ты и правда был совсем громадным, когда меня согревал? – догадался Рис. – Я думал, мне это приснилось.

– Я могу быть и большим, как ледяная плавучая гора, и маленьким, как зажатый в кулаке снежный комок. Бывает, шмякнусь куда-нибудь не в тех габаритах, моржам на смех… Моржи ехидные, в воде от меня прячутся, их там не достанешь. Ну, забирайся! – он улегся на снег.

Усевшись верхом на мохнатую спину, Рис попросил:

– Только не очень быстро, ладно? Здесь так холодно, что воздух словно обжигает. В Эонхо зимой не бывает таких морозов. Пока еще ничего, лишь бы не поднялся ветер…

– Ни-ни, ветра не будет! И я о том же подумал, хоть и чокнутый, о важных вещах думаю, никакой ветер не шелохнется, чтобы хозяин не замерз. Прежде-то холод был тебе нипочем, а в замерзалки ты играл, когда учил меня людей или кого другого отмораживать. Видишь, что я помню… Не все подряд вытряхнулось из головы и улетело снежинками, кой-чего помню, только имя забыл. А если ты назовешь меня по имени, я, наверное, вспомню все и не буду больше чокнутым. Без тебя такая жизнь была собачья, ношусь везде, и нигде никакой радости, и все на меня ругательски ругаются…

Навстречу медленно плыл искрящийся мираж, сотканный из морозного тумана. Или нет, все-таки вполне настоящее здание из белоснежного мрамора и хрусталя… Рвущиеся в небо тонкие башни, хороводы колонн, лебединые изгибы арок. Грандиозное и при этом головокружительно изящное сооружение посреди необъятной снежной равнины.

– Это чей дворец?

– Твой, а то чей же еще?

– А построил его кто?

– Да ты же и построил, а я тебе помогал. Вот было веселье! Натащил я тебе самых лучших ледяных глыб, какие сыскались, а дальше ты сам управлялся, и никакие человеческие чертоги с твоим ледяным дворцом не сравняются, куда им…

– Так это все изо льда?

– Из чего же еще? Тебе нужен был лед белый, как молоко, и прозрачный, как алмаз, и еще прозрачный с молочными прожилками. Видишь, все осталось, как было! Я здесь приглядывал, никого сюда не пускал.

Внутрь залетели через арочный проем, и Рис неуклюже спешился. Пол не ледяной, из плотно утрамбованного снега – скользко, но не слишком, хотя бы ноги не разъезжаются.

Высокие переливчатые своды. Отполированные, как стекло, стены, и за ними анфилады других таких же прозрачных комнат, это напоминало отражение зеркала в зеркале. Рису пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторваться от созерцания этих как будто зачарованных палат. Можно подумать, очутился внутри громадного алмаза… Орнамент на капителях колонн изображал лапы хвойных деревьев, играющих лисиц, диковинные зимние цветы, каких на самом деле не бывает.

– Зачем твой хозяин отгрохал такие хоромы? – спросил он, рассматривая это безмолвное великолепие с ошеломленной улыбкой.

– Чтобы было. Захотелось тебе так, потому что красиво. Идем, там есть еще, оставлено для тебя, а мне сказано стеречь, я и стерегу. Ну, идем, сам поглядишь.

Вторая постройка, более приземистая, пряталась за дворцом, поэтому до поры до времени Рис ее не видел. Тоже творение искусного зодчего, но если взметнувшееся за спиной ледяное чудо вызывало ощущения светлые и радостные, словно перезвон хрустальных колокольчиков, то здесь было совсем иначе.

110