Пепел Марнейи - Страница 62

– Нет, глупых людей подтолкнуло навстречу смерти вожделение другого рода. Та волшебница растолковала мне, что чары синих стекол, смешиваясь с собственной магией зачарованного объекта, действуют на окружающих, как приворот. Что тебе стоило предупредить меня об этой пакости?

– Я не знал, что так будет. У человеческих магов есть мудреное слово: аномалия. То, что необъяснимо и не подчиняется правилам известной магии. Существо по имени Рис – аномалия, я уже толковал тебе об этом. Тибор, мы украли из-под носа у противников того, кто должен убить Гонбера, и нужны были самые надежные чары, сбивающие со следа. Ты же убил тех глупых людей, так чем ты недоволен?

– Взгляни на это, – Тибор сдвинул закатанный рукав и показал порезы. – Хуже всего было, когда прекрасная дама начала со мной кокетничать. Я, конечно, всякое в этой жизни вытворял, но обойтись так с человеком, который находится, считай, в бессознательном состоянии и потом не простит, если узнает… Я же не скот, как эти, которых я прямо с корабля спровадил в серое царство Акетиса. Раскромсал себе руку, посыпал солью и забинтовал – эффективно оказалось.

– Значит, ты победил, – помолчав, подытожил Мунсырех. – Доказал, что ты не скот – это, Тибор, хорошо, так за что же стучать по башке старому троллю?

Тибор устало ухмыльнулся. Мог бы уже привыкнуть, шаман всегда оставит за собой последнее слово.

– Дай руку, – предложил тролль. – Залечу, чтоб не болело и поскорей зажило.

Накрыл громадной шершавой ладонью порезы, что-то пошептал. Остаточная боль стала затихать.

– Если облажаюсь, как убийца, наймусь курьером в «Быстрее пса», – буркнул Тибор. – Как показали последние события, я способен доставить в наилучшем виде что угодно, куда угодно и несмотря на какие угодно заморочки.

Тынаду, невысокий щуплый бард цвета разбавленной молоком канфы, что по тролльим меркам считалось неважнецкой окраской, достал свое банджо и затянул песню о черных скалах под тоскующими звездами. Эти звезды – осколки зеркала, разбившегося однажды на мириады кусочков, которые с тех пор, на протяжении целой вечности, разлетаются в разные стороны. Безумная, вообще-то, картинка… Впрочем, поэты, будь они хоть людьми, хоть троллями, еще и не такое выдумают, особенно если нарежутся до порхающих крокодилов или пожуют «ведьминой пастилы». Низкий минорный голос Тынаду растекался вместе с холодными густеющими тенями. Заслушались все, даже Рис, безусловно замысливший побег. Из-за холмов тянуло запахом реки и гарью.

– Пошли-ка, поговорим, – остановившись над парнем, с его появлением как будто оцепеневшим, позвал Тибор.

Рис молча поднялся и поплелся за ним. Он помнил о полученной на берегу пощечине и нарываться не хотел, но и покорившимся не выглядел. Удерет при первой возможности. И, похоже, не сомневается, что эта возможность у него будет.

– Ты еще не догадался, что за вожжа попала под шлейф ее высочеству? Почему тебя хотели убить?

Отрицательно мотнул головой.

– Нет? Хорошо, тогда объясню. Чтобы ты не убил Гонбера.

Реакция превзошла ожидания Тибора. Глазища сощурились, взгляд из-под небрежно подрезанной темной челки стал острым, как те сверкающие осколки вечности, о которых пел Тынаду, и парень хрипло бросил:

– Я все равно эту дрянь достану. Я на крови поклялся.

– Тогда забудь о побеге. Нам с шаманом стоило заслуживающего уважения труда обдурить заказчицу и вытащить тебя из Эонхо живым. Лорма наняла с полдюжины бандитов, и один из них отнес ей шкатулку с сердцем, которую, как он считает, отобрал у меня силой. Сердце того парня, тоже, кстати, моего коллеги, пропитанное твоей кровью и твоим смертным страхом. Убедившись, что тебя нет среди живых, Лорма, скорее всего, запрятала шкатулку подальше и открывать лишний раз не станет, чтобы ненароком не упустить плененную сущность. Если ударишься в бега и наделаешь глупостей, вся наша игра пойдет Дохрау под хвост.

– Зачем вам это нужно?

– Детский вопрос. Меня интересуют деньги, замки, привилегии и прочие блага, которые причитаются за мертвую голову Гонбера. Поделим выручку напополам, не возражаешь?

– Да нет, конечно, – пробормотал Рис, явно думая не о вознаграждении, о чем-то другом. – Лишь бы удалось… Вы считаете, у меня получится?

– Все сводится к тому, что это твое предназначение. Жрица Лухинь с улицы Босых Гадалок разглядела в тебе это и поделилась своей радостью с принцессой. Подозреваю, старуха выжила из ума, если допустила такую ошибку. Ее убили, на тебя объявили охоту. Так или иначе, мы встретились, и теперь будешь у меня учиться тонкостям нашего ремесла. Предназначение еще ничего не гарантирует, ты об этом знаешь? Вот, смотри, – Тибор отломил от куста засохшую веточку. – Представь, что это стрела, которая должна поразить цель. Но она может пролетать мимо, а может и вовсе сломаться до срока, – для наглядности он переломил ветку и бросил на землю. – Чтобы с тобой такого не произошло, мы должны хорошенько подготовиться. Предназначение – это возможность, вероятность, весомый шанс, а осуществится он или нет, зависит от тебя. Сами собой только перезревшие яблоки падают.

– Я знаю насчет вероятностей, – мальчишка смотрел на него без вызова, уже достижение. – Я все равно должен.

– Сначала – обучение. На берегу ты схлопотал за то, что считал крыс с погорелого корабля. На мои команды и окрики ты должен реагировать мгновенно. Может, в другой раз от этого будет зависеть твоя жизнь или успех нашего безумного предприятия. Все понял?

– Да. Понял.

– Теперь не удерешь?

– Нет, – немного подумав, Рис мотнул своей спутанной шевелюрой.