Пепел Марнейи - Страница 57

– Мужику, который ее сопровождает, не позавидуешь.

– Я уже просветила его, по доброте душевной. По-моему, он остался не в восторге. Рен, не мужику, а кавалеру. Нахваталась у походного костра от наемников…

– Больше не буду, – Рен подмигнула. – Пока у тебя в гостях, не буду.

– И на том спасибо, – проворчала Венуста. – Ты сейчас без оруженосца?

– С последним рассталась три месяца назад, новый еще не появился.

– Давно хотела спросить, ты какую-нибудь отчаянную девицу взять под крыло не пробовала?

– Нет, – отрезала Рен. – И пробовать не собираюсь. Вдруг потом окажется, что девочка обманулась, и мне придется нянчиться с обиженным ребенком, который представлял себе все это по книжкам и балладам совсем не так? И хорошо, если нянчиться, а не хоронить. Вдобавок, особенности среды… Ты знаешь о моем наплевательском отношении к так называемой женской чести. Я давно решила, что моя личная честь находится выше пояса. И к тому же всем известно, что я берсерк, это снимает многие щекотливые вопросы. В общем, если я сманю на приключения какую-нибудь наивную девчонку и она плохо кончит, никогда себе этого не прощу.

– Хм, тебе можно так жить, а другим нельзя?

– Я сделала сознательный выбор, – пожала плечами воительница. – Если хочешь, я для такой жизни создана. А брать на себя ответственность за чужие ошибки не хочу, это слишком тяжелый груз. Мне в спутники нужен парень, но ничего подходящего пока не попалось.

– А потом пошлешь его на все четыре стороны. Тебе невозможно угодить, неужели все дожидаешься принца на белом коне и в пурпурном плаще?

– Принц, как ты знаешь, у меня уже был. Правда, не на белом коне, а на кляче, и не в пурпурном плаще, а в отрепьях с плеча хозяина фазенды, но это не суть: настоящий принц – он и на скотном дворе принц. Он был славным парнем, пока не начал ревновать меня к каждому дорожному столбу. Я давно о нем не слышала.

– А с тем старым оружейником из Окреша ты, по крайней мере, больше не встречаешься?

– В начале весны его навестила, перед Вазеброй. Потрясающе провели время.

– О, Тавше… – Венуста с сокрушенным вздохом закатила глаза. – Старый, уродливый, неотесанный кузнец, который согласился выполнить твой заказ вне очереди, если ты с ним переспишь! Рен, зачем тебе этот ужас?

– Это не ужас, а мужчина, которому не стыдно отдаться. Ага, неотесанный, грубый, но в его чувствах нет ничего оскорбительного. Мне попадалось до кучи субчиков самой разной сословной принадлежности, у которых плотские желания намертво склеены со всякой дрянью: унизить, показать свое превосходство, не отстать от приятелей, выместить на подвернувшейся девке обиду за то, что прежняя возлюбленная обманула, и прочее из того же отстойника. Такие кавалеры будят во мне берсерка. А у кузнеца из Окреша – чистейшая звериная похоть без никаких дерьмовых примесей. Так волк хочет волчицу или лось лосиху, в этом нет ничего позорного.

– Надеюсь, ты эту связь не афишируешь, – взяв двумя пальцами полумесяц творожного печенья, неодобрительно произнесла волшебница. – Впрочем, если послушать баллады, которые о тебе распевают по кабакам, все твои любовные тайны давно стали народным достоянием.

– И еще в десять раз сверх того, – подтвердила Ренарна. Она уже расправилась с обедом, которого Венусте хватило бы на два раза, и задумчиво теребила кончик толстой черной косы, переброшенной через плечо. – Вен, что значит «огонь не может сгореть в огне»? Какой в этом может быть смысл?

– Буквальный, я думаю… А в чем дело?

– Перед тем как до меня добрался твой курьер, мы – то есть команда лихих ребят, которым хорошо платят – разнесли на западе Вазебры гнездовье ухмыров. Потом подались на побережье, в Инсадаг, и там загуляли. С нами была одна вазебрийская ведьма, ее зовут Осуну. Мы послали оборзевших мужиков к демонам и шлюхам, а сами отправились к ней домой. Осуну угощала меня своими настойками на северных ягодах, потом стала ворожить на суженого в будущих жизнях. Мы хор-р-рошие были, она предложила: выбирай, на кого погадаем – на Унбарха или на Тейзурга? Естественно, я выбрала Золотоглазого, потому что он гадюка на три четверти, а Унбарх – с макушки до пят, со всеми потрохами. В общем, выпало, что быть мне рано или поздно любовницей Тейзурга. Осуну раскидывала при лунном свете гадальные пластинки, вырезанные из кости однорогого лунного демона, которые нашла в развалинах древнего храма Лухинь, и те сами собой мерцали зеленым, голубым, лиловым. Повеселились мы с этой ворожбой, а потом разложили во дворе костер из старой мебели, которую Осуну давно собиралась выкинуть, и начали вокруг него плясать – кто быстрей разденется во время пляски…

– И много выжрали, две дуры? – звенящим от злости голосом перебила Венуста.

– Мы были пьяные, но кто бы к нам сунулся – ведьма, которую весь город знает, и берсерк. Даже соседи Осуну, которых мы разбудили, ничего не швыряли в нас через забор.

– А надо было! Я бы швырнула чем-нибудь потяжелее, и в одну, и в другую. Везет мне сегодня на сбрендивших кошек… Разве сама не понимаешь, что вы сделали? Заякорили вероятность! Надо было додуматься – ворожить на пластинках из костей однорогого лунного демона, да еще при лунном свете… Будущее – бесконечное множество нитей, расходящихся в разные стороны, оно существует и в то же время не существует, и вы напоили силой одну из этих бесчисленных нитей – словно стебелек, который выделяют среди других и ставят в воду. Ужас, как, наверное, икалось в ту ночь Тейзургу, где бы он ни находился!

– Это была просто игра. Нам с Тейзургом никогда не встретиться, он же, по всем свидетельствам, ушел в какой-то немыслимо далекий мир. И не представляю, что бы мы с ним друг в друге нашли.