Пепел Марнейи - Страница 113

113

Впрочем, она могла бы сбежать и от наступающего на пятки Хаоса, и от Гонбера, и от кого угодно. Теперь – могла бы. Как выяснилось, она способна пройти через Хиалу. Тривигис, не раз бывавший там раньше, давал ей советы, но в остальном ничем помочь не мог, в ее распоряжении была только собственная сила. И надо сказать, ей вполне хватило этой силы. Отныне она сможет добраться через ту сторону куда угодно, в любое безопасное место, где царят порядок и благодать.

Венуста знала, куда отправится. Обратно в Ибдару. Там осталась Рен – ее лучший и, пожалуй, единственный друг. Там остался ее несчастный поклонник, незадачливый песнопевец с луженой глоткой и детской душой. И Лиузама, и принц Венсан, он же Гаян. Не могла она их бросить, хотя как ей хотелось немедленно вернуться к размеренной жизни без неожиданностей, зато с обязательной чашкой теплого молока перед сном – кто бы знал, это никакими словами не выразить. Рвущийся из души безмолвный вопль.

Сигизморий не забыл о своих авансах и после обеда повез гостью в загородное имение. Там было на что посмотреть: ротонда, от которой спицами в колесе расходились в разные стороны галереи, сплошь застекленные, а внутри свивался зелеными кольцами влажный вертоград. Пестрые драконьи глаза, орхидеи-кровопийцы, в том числе знаменитая «Печаль Тейзурга», выведенная последним уже после истории с Марнейей (как поговаривали, всем назло), зеленые стрелки разрыв-травы, невзрачные стебельки кошкиной травки, усыпанный иссиня-черными ягодами вечерний воронник, русалочьи фонарики – изысканные, словно выточенные из нефрита, и множество других редкостей. Кроме растений, потребных для зелий и чар, Сигизморий выращивал южные плоды, пряности, столовую зелень, а в ротонде был еще и цветник. Среди розовых кустов стояла хрупкая резная беседка, покрытая вишневым лаком и позолотой, места внутри в самый раз хватало для круглого бархатного ложа.

Отправляясь с Сигизморием «смотреть оранжерею», Венуста ожидала чего-нибудь в этом роде. Она не ударила лицом в грязь, ее жесты и позы были безупречно изящны, и черное кружевное белье должно было произвести впечатление на енажского мага. Венуста надеялась, что произвело. Сама она тоже получила толику телесного удовольствия – и ослепительное, как льющийся сквозь стеклянный купол солнечный свет, душевное удовлетворение от факта, что ее находят красивой и желанной. Хотя ничего не изменилось, на территории страстей и чувственных наслаждений она была случайно забредшей гостьей. Интересно, Сигизморий это понял?

Они вышли во двор, кавалер обнимал ее за талию. Значит, вечером последует продолжение.

– У вас тут очень мило и гармонично, – промурлыкала Венуста, жмурясь после зеленоватого полумрака оранжереи.

День был солнечный, ветреный, по небу плыли облака.

– Не хотите посмотреть моих снаппов? – галантно предложил северянин.

– Почту за удовольствие.

И впрямь интересно. Снаппы – помесь собаки и куницы, выведенная не без помощи волшебства. Бегают, как гончие, вдобавок ловко прыгают и карабкаются по деревьям. Вазебрийские маги используют их для охоты на нечисть, которая лезет из Хиалы, приходит из лесной глухомани, спускается с гор, выползает из холодных болот. Не будь снаппов, здешняя жизнь была бы вполовину не такой благоустроенной.

– Они на псарне, – увлекая гостью за угол, мимо добротных кирпичных построек, рассказывал Сигизморий. – Обычно они тявкают, но сегодня их что-то не слышно…

Травяная лужайка. Дверь одноэтажного бревенчатого строения открыта, на пороге стоит конопатый парнишка с метлой. Нигде ни намека на снаппов.

– Герке, куда они подевались? – осведомился маг.

Венусте показалось, что он слегка озадачен.

– Убегли, учитель, – ухмыльнулся парень.

Метлу он держал, как посох.

– То есть как?

– На дармовщину побегли! Вон туда, где господин Сапрахлед живет. Там нынче праздник!

– Не побегли, а побежали, – машинально поправила Венуста.

Красные крыши соседнего имения виднелись за деревьями, туда вела вымощенная камнями дорожка.

– Герке – мой ученик, – объяснил Сигизморий. – Из крестьянской семьи, недавно научился читать. Я взял его в прошлом году, способный мальчонка. Жаль, что так поздно попался мне на глаза.

Навстречу им трусил здоровенный черный волкодав с копченым окороком в зубах. Изучающе покосившись на людей, пробежал мимо.

Сигизморий хмыкнул:

– Судя по клейму на ошейнике, это собака ал-гирбау эйд Ниганака. Я, кажется, догадываюсь, в чем дело и чем сейчас заняты мои снаппы…

Дорогу преградил высокий забор, из-за которого доносилось рычание, урчание, меканье, чавканье, тявканье, человеческие возгласы. Мощеная тропинка, заворачивая вдоль ограды, привела к распахнутой калитке, и Венуста следом за енажским магом вошла во двор.

Тавше, лучше б она сюда не заходила и всего этого не видела… Никогда не знаешь, откуда тебе ухмыльнется образина Хаоса! На переднем плане стоял новехонький сарай, окна и двери настежь, через широкие проемы видно, что творится внутри: собаки всех пород, кошки, снаппы, свиньи, козы, крысы, гусаки – кажется, даже куры! – и все это общество жует, рвет, клюет, грызет… Нет, не друг друга, а колбасы, окорока и сырные круги, которых там хватает на всех. Зверье, занятое трапезой, друг дружку не трогает. Повальное примирение в условиях безграничного изобилия. Золотой век в масштабах отдельно взятого сарая.

– А то я этих мерзавцев дома не кормлю, – вполголоса заметил Сигизморий. – Даже неловко перед приличными людьми…

– Так на дармовщину же сбежались, господин маг, – охотно отозвался дед в овчинной безрукавке, с кнутом за поясом. – Как же козочек-то моих оттуда выманить… Нейдут, прорвы!

113